Что было вначале?
Чьё-то Дыхание
Рядом с тобой,
У плеча, у щеки.
Казалось, что вот, прямо на расстоянии
Не дальше вытянутой руки
Она – в звёздном нимбе молчания
С державой и скипетром,
На берегу реки
Или озера,
Облачённая в солнце
Багровое, словно вино.
Это - чаша холодной воды
Для твоей пересохшей гортани.
В ней и горечь полыни
И сладость янтарного меда.
Пей до дна.
Растворись,
Переполнись
Блаженным молчанием
Вечного Свода
Софии,
Юной девы, предтечи
Предвечного Логоса,
Что в утробе её как заря затаился
И ждёт воплощения в Смерти и Жизни
Татьяна Задорожная,
столица
киевлянка. с 1992 года живу в Калифорнии. окончила в США два университета, один по специальности журналистика, другой - психология. так и совмещаю одно с другим в рабочих и внерабочих занятиях. время от времени пишу стихи, публицистику и занимаюсь переводами с английского.
почти все работы, которые представлены на этом сайте, были написаны более 10 лет назад, поэтому прошу читателей не торопиться составлять своё мнение об авторе. спасибо. e-mail автора:Tatiana-Z@yandex.ru
Прочитано 3958 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
